[БЕЗ_ЗВУКА] В предыдущем эпизоде мы нарисовали вот такую картинку, на которой показано, какие денежные потоки прибывают от двух независимых проектов в хороших и плохих исходах. Опять же, в большом квадрате, который реализуется с вероятностью 0,64, мы получаем исхода оба хорошие и 30; в случае «хороший–плохой» — по 20; и «плохой–плохой» — приходит всего 10 миллионов долларов. Вот теперь я покажу, как в игру вступает банк. Для этой цели мы нарисуем простую диаграмму, на которой будет показано, как взаимодействуют, соответственно, инвесторы, держатели проектов, и банк, которые приобретут в результате этого некие новые имена. Давайте нарисуем простую картинку. Значит, вот это у нас всё будет 120 тысяч инвесторов, каждый из которых вкладывает по 100 долларов. Здесь у нас с вами будут два [БЕЗ_ЗВУКА] заемщика, каждому из которых нужно по 6 миллионов долларов. И в принципе, пока банка нет, как выгладят отношения между ними? Вот из этого пула берется половина и отправляется сюда, и потом они рассчитываются.Это я привожу пример для одного из заемщиков. И здесь то же самое происходит. Как мы с вами помним, инвесторы не в состоянии мониторить заемщиков, поэтому, по существу, контракт между ними и заемщиками — в данном случае держателями проектов — выглядит как долговой контракт с ликвидацией. Мы знаем, что в этом случае всякий раз, когда нужно дать 6, надо потребовать обратно 7,5, то есть процентная ставка — 25 %. То есть если эти люди дают 100 долларов, каждый из них хочет получить назад 125. В принципе они могут обойтись без всякого банка на таких условиях. А вот теперь в игру вступает банк. [БЕЗ_ЗВУКА] Банк говорит следующее. Он говорит: «Уважаемые инвесторы (которых я теперь буду называть вкладчиками), я с вами заключаю следующего вида контракт. Вы мне даете 100 долларов. А я вам возвращаю вот такую величину — 104,2 примерно (я объясню, откуда она возьмется, на следующем листе флипчарта). При этом поскольку вы меня никак не мониторите, то наш контракт — по сути долговой контракт с ликвидацией. То есть если я по любым причинам отказываюсь вернуть вам вот такую заявленную сумму, то вы меня ликвидируете». После этого банк идет к держателям проекта и говорит: «Уважаемые держатели проекта (которых мы здесь будем называть «заемщики», поскольку они в банке получают деньги), я вам даю каждому по 6 миллионов долларов, а вы мне, дорогие мои, вернете обратно по 7,5». То есть по условиям мой контракт между банком и заемщиками такой же жесткий, как если бы он был долговым контрактом с ликвидацией. И как мы видим отсюда: если из этой картины банк убрать, то взаимодействие между инвесторами и держателями проекта напрямую по финансовым условиям ничем не отличается для заемщиков, но отличается для вкладчиков, потому что вкладчики в этой ситуации как бы получают меньше, и это вроде бы немножко странно. Но — внимание! — банк, потребовав от заемщиков такие большие деньги вернуть, тем не менее не отказывается от мониторинга, и он каждого из заемщиков мониторит, тратя на это 20 тысяч долларов, и в итоге знает, какой из исходов проекта наступил, и если наступил на самом деле плохой, то банк вот эти 5 миллионов долларов, которые получаются в плохом эпизоде, тем не менее кладет себе в карман. А вот теперь, держа в голове эту схему, мы нарисуем еще одну диаграмму типа «квадратик», в которой мы посмотрим, каковы денежные потоки для банка. Значит, я быстро перерисую все то же самое. [БЕЗ_ЗВУКА] То есть 0,80; 0,20 — это вероятности исходов. Соответственно, в квадратиках я нарисую вероятности. Здесь будет 0,64. Здесь будет 0,16. Здесь будет 0,16. А вероятность «плохой–плохой» будет 0,04. А вот теперь смотрите. Что получает банк? Начнем с плохого исхода. В плохом исходе, как мы помним, банк мониторит заемщиков, видит, что оба исхода плохие, и получает 5 + 5, а именно 10. Это денежный поток банка. В исходах удовлетворительных, то есть вот в этих пеналах, банк получает 7,5 от того заемщика, у которого наступил хороший исход, и он получает 5 от того заемщика, у которого наступил плохой исход. В итоге я нарисую черным. Делаю сумму. Получается 12,5. Ну ясное дело, что здесь будет все то же самое, то есть тоже 12,5. И наконец, в ситуации «хороший–хороший» банк получает от каждого из заемщиков по 7,5, итого — 15 миллионов долларов. А вот теперь наступает разгадка таинственного числа 104,2, которые банк обещает своим в данном случае вкладчикам. Он говорит: «Подписав с вами долговой контракт с ликвидацией, я обязуюсь вернуть вам... Какую величину? Вы мне дали 100. Это будет 100 разделить на 0,96». Вот это и будет примерно 104, по-моему, и 17 сотых. Как легко видеть, что такое 0,96? Это вероятность всех исходов, за исключением исходов «плохой–плохой». То есть вот это вот. То есть что происходит с банком? Давайте смотреть. В случае исхода «плохой–плохой» с вероятностью 4 %, банк имеет 10 миллионов долларов. Достаточно ли ему этих денег, чтобы вернуть деньги вкладчикам? Ответ — нет, потому что вкладчики, их всего 120 тысяч. Каждый из них дал по 100 долларов и хочет получить назад вот эту величину. То есть на самом деле вкладчики хотят получить назад 12 миллионов разделить на 0,96, что будет равняться 12,5 миллиона долларов. То есть в красном квадратике банк ликвидируется. У него десятка есть, а отдать надо 12,5. Он разводит руками. Вкладчики приходят и ликвидируют банк. Давайте смотреть, что происходит вот в этих пеналах. У нас в этом случае у банка, он собирает ровно столько денег, сколько должен вернуть вкладчикам. То есть в этой ситуации банк не ликвидируется. Он выполняет условия контракта по отношению к вкладчикам, но ничего не зарабатывает. И наконец, исход «хороший–хороший». Банк в этой ситуации получает 15, вернуть должен 12,5. Давайте посчитаем, сколько денег остается у банка. Значит, он получает 15, минус 12,5, это равняется 2,5. Правильно? Он получает такую величину с вероятностью 0,64, поэтому 0,64 умножить на 2,5 будет, соответственно, 1,6. То есть ожидаемый кэш-флоу банка равен 1,6 миллиона долларов... Но это то, что он получил. Напоминаю вам, что он должен еще отнять отсюда 0,04 — это 40 тысяч долларов, который он затратил на мониторинг. Получается 1,56 миллиона. Вот это та сумма денег, которую получает банк. Что у нас с вами получилось? Время подвести итоги. Точнее, промежуточные итоги. Мы видим, что банк, заняв свое место (самое время вернуться к предыдущей картинке) между инвесторами и держателями проекта, то есть на банковском языке — между вкладчиками и заемщиками... Что выясняется? Что он обеспечил контракт не хуже им, чем если бы они действовали напрямую без банка, и при этом банк получил положительный ожидаемый денежный поток, как мы помним, в 1,56 миллиона долларов. То есть банк смог заработать деньги, не ухудшив условия для двух крайних сторон этой схемы. Банку отлично. Вопрос: зачем только такая схема заемщикам и вкладчикам? Вообще говоря, они говорят так: «Слушай, ты прилично заработал, может, ты с нами поделишься? Может, ты сделаешь нам так, чтобы мы могли получить более выгодные условия?» А особенно говорят они это, вспоминая о том, что банк мониторит и поэтому пользуется неким преимуществом. Все было бы здорово, но, возвращаясь к этой картинке, мы с вами в следующем заключительном эпизоде второй недели увидим, что, к сожалению, ситуация не такая простая, и банк не делится с ними не потому, что он жадный и плохой, а потому, что такова тонкая, уязвимая и достаточно непростая структура этого взаимодействия, так что там особой свободы и особого запаса прочности, к сожалению, нет.
