[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] В нашем разговоре мы уже несколько раз обращались к теме свободы. Мы использовали этот термин, но специально о нем не говорили. В этой части я хочу акцентировать ваше внимание на том, что из себя представляет свобода, и в частности, негативная свобода — центральное понятие для политической традиции либерализма. Как мы видим, представления о свободе и о свободах чрезвычайно многообразны, и сколько политических авторов мы возьмем, у каждого будет некое свое видение этого феномена. Вот несколько примеров. Мы можем дальше составить некий список видов свободы. Давайте начнем с самого простого. Личная свобода — это когда я делаю то, что я хочу, и другие люди не указывают мне, как я должен жить. Частный случай — свобода перемещения, когда я еду туда, где я считаю нужным быть, и опять же никто не вмешивается в это мое право. Вот со свободой перемещения в современном мире не все так однозначно, потому что сто лет назад, как вспоминал экономист Кейнс, джентльмен, англичанин, мог взять свой чемодан, купить свежий выпуск газеты «Таймс», положить какие-нибудь золотые монеты и отправиться без документов в любую точку мира на специальном пароходе. Сейчас у нас это не получится: есть страны, куда нас просто не пустят по разным причинам, если мы не получим нужные документы, а документы эти собрать довольно сложно. Поэтому на первый взгляд простая вещь — свобода перемещения, но на практике это в рамках национальных юрисдикций действует, а дальше есть какие-то оговорки. Свобода суждения и свобода совести — право людей говорить то, что они считают нужным, и право людей иметь определенные убеждения. С этим тоже, с одной стороны, все понятно, хотя опять же есть большое количество политических систем, где считают, что нужно право человека на суждения каким-то образом корректировать, организовывать и ограничивать. Ну и вот две таких сложных вещи, как свобода самореализации и экзистенциальная свобода. Вот с экзистенциальной свободой — это, наверное, самая сложная вообще вещь, это история о том, что я, живущий в современном обществе, в некотором фундаментальном смысле слова могу быть ограничен его правилами. Это общество навязывает мне мою идентичность: кем я должен быть, кем я должен работать, чем я должен заниматься, для того чтобы быть состоятельным членом данного общества и так далее. И все эти вещи я могу разоблачать для себя в своем мышлении как нечто неподлинное и заявлять, что некоей такой подлинной, фундаментальной, экзистенциальной, имеющей отношение к человеческому существованию свободы мне все равно не достает. Короче говоря, от простой свободы мы можем пойти к самым ее сложным и метафорическим неоднозначным разновидностям. Собственно говоря, есть идея позитивной свободы. Позитивная свобода — это свобода для чего-то. С ней есть определенная проблема. Если мы все сядем и начнем обсуждать, что такое позитивная свобода, то мы никогда не договоримся о том, что значит быть свободным в этом смысле слова. Вот типичный пример, о котором либералы и социалисты спорят: свободен ли человек, который вынужден работать на нелюбимой, тяжелой и, может быть, низкооплачиваемой работе, для того чтобы прокормить свою семью? Формально он свободен, потому что он может уволиться. Но с другой стороны, социальное давление на него таково, что он должен оставаться на этой работе и заниматься тем делом, которым он заниматься не хочет. Напомню, это идея отчуждения у Маркса, у его наследников — неомарксистов. И поэтому просто заявить о том, что если вы оперируете идеей позитивной свободы, то очень легко использовать ее для определенных политических целей. Например, вы можете создать какое-нибудь революционное движение и устроить революцию на какой-то территории, заявляя, что ваша цель — это всеобщее освобождение, каким, например, в нашей истории было построение коммунизма. Очень сложный феномен, но допустим, мы заявляем, что все должны быть в некотором фундаментальном, коммунистическом смысле свободны. И на этом пути будет довольно много жертв, и все это будет вдохновляться высшей ценностью вот этой человеческой свободы для чего-то. Для либеральной традиции, для той традиции, которая исходит из идеи — само название либералов происходит от слова liberty, от слова «свобода» — от некоей идеи того, что индивидуальная жизнь человека — это высшая ценность. Вот для либеральной традиции очень важно небольшое эссе Исайи Берлина, которое было написано им в 1952 году и которое называется «Две концепции свободы». Здесь акцент Берлина делается на том, что помимо позитивной свободы, важной для таких мыслителей, как Руссо, как Гегель, как Маркс, свобода как раскрытие человеческого потенциала имеется в виду, как некая свобода выбирать свое предназначение, есть еще и понятие негативной свободы, которое на первый взгляд гораздо более скромное, но в отношении которого нам гораздо легче договориться — чем свобода в негативном смысле слова отличается от несвободы. И среди героев негативной свободы уже упомянутые выше Джон Локк, Томас Гоббс и Адам Смит. Здесь проще всего давать негативное определение свободы: оно предполагает, что в мои дела, в мою жизнь не вмешиваются другие люди. Я способен делать то, что я хочу, не подвергаясь вмешательству со стороны других людей. Вот смотрите, метафоры, которыми мы обычно оперируем, например, идея свободного рынка. Она строится ровно вокруг этой мысли. Свободный рынок — это рынок, в который не вмешиваются внешние силы, например, какие-то государственные регуляторы. Я являюсь свободным гражданином, я являюсь свободным человеком с точки зрения негативной свободы в том случае, если мою свободу не ограничивают другие люди, я не нахожусь под чьим-то контролем, под чьей-то тиранией. Ну и позитивное опять же, когда мы в этой логике негативной свободы приводим примеры, мы можем довольно много таких примеров привести, это довольно понятно. Я свободен в семейном отношении, если другие члены моей семьи не вмешиваются в определенную часть моих дел, которые считаются моим личным пространством. Эти примеры можно приводить во всех сферах человеческой жизни. Позитивное значение свободы гораздо более размыто, как мы уже сказали, и гораздо более противоречиво. Важный момент для либеральной традиции, которая представлена классическим трактатом «О свободе», On liberty, Джона Стюарта Милля, написанным в середине XIX века, очень важный аспект либеральной традиции заключается в том, что в том случае, если другие люди не препятствуют вашим действиям, вы не можете жаловаться на некую несвободу. То есть возьмем феминисток. Феминистки, некоторые из них говорят, что мужчины в некотором фундаментальном смысле слова недооценивают женщин и склонны их угнетать. А либеральная интерпретация этого вопроса предполагает, и мы это рассматривали, что если женщинам и мужчинам предоставлены одинаковые права индивидуальные, если мужчинам законодательно запрещено пытаться регулировать жизнь женщин, и наоборот, то мы можем говорить, что женщины в нашем обществе уже свободны, так же, как свободны и мужчины. Иными словами, какие-то структурные причины, экономические, гендерные или иные, например, экономическое неравенство, не могут считаться в либеральной традиции источником несвободы. Так же, как мы, например, вряд ли можем в либеральной традиции говорить про, скажем, символическое насилие и угнетение. Если в ваши дела не вмешиваются другие люди, значит, вы свободны. Ну и эта идея свободы, она, как и все остальные идеи, подвержена критике. В республиканской традиции современной нам предлагают пример колонии, которая находится во власти некоей благодетельной империи. Эта империя прекрасна всем, и в частности, она не вмешивается в дела своих колоний. Если верить либералам, то находящаяся во власти империи колония, принадлежащая ей, является полностью свободной, до тех пор пока вмешательство не произошло. Эта идея контринтуитивна, и тем самым республиканцы говорят, что невмешательства недостаточно для того, чтобы гарантировать свободу. Либеральная концепция свободы, негативной свободы — она неполна. Республиканцы дополняют этот тезис тезисом о том, что свобода связана с ненахождением человека или некоего политического образования в чьей-то чужой воле. Не быть в чьей-то воле — вот такое здесь дополнение. Социалисты считают, что либералы глубоко ошибаются, когда предполагают, что в условиях частной собственности, в условиях экономического и социального неравенства, одно только невмешательство в ваши дела может обеспечить вам свободу. Если вы родились в бедном регионе планеты, в бедной семье, то с точки зрения либералов, вы свободны, даже несмотря на то, что ваши стартовые позиции радикально ущемлены по сравнению с человеком, родившимся в среде представителей среднего класса в какой-то богатой стране. Для либералов здесь нет проблемы, а для социалистов есть - они ставят вопрос о том, как все-таки мы должны формулировать идею свободы, насколько таким образом идея свободы связана с понятием справедливости, для того чтобы уйти от чисто вот такой негативной интерпретации свободы. И концептуальный аргумент социалистический связан с тем, что изолированная негативная свобода, вообще говоря, довольно бессмысленная вещь. Если в ваши дела просто не вмешиваются люди, но вы не можете ничего с этим невмешательством сделать, у вас нет никаких возможностей, то вы несвободны. И наоборот, если вы не знаете, как распорядиться своей негативной свободой и вы не ставите вопрос о свободе позитивной, то вы опять же несвободны, несмотря на то, какие формальные условия здесь соблюдены. Поэтому критика негативной свободы достаточно сильна, с одной стороны. Но с другой стороны, повторю основной аргумент, - это единственный вид свободы, о котором мы можем договориться со всеми остальными людьми. И эта свобода читается очень просто: давайте жить так, чтобы никто не вмешивался в наши дела в той ситуации, когда мы этого не хотим. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
