Значит, ещё до того, ещё до того, как мы поговорили про
примеры аукционов и стало понятно, что вот это такой есть на самом
деле, мне хочется сказать несколько слов про преимущества и недостатки, потому
что эти преимущества, эти недостатки – они будут общим свойством всех аукционов.
Преимущество аукциона состоит прежде всего в
том, что это реальный конкурентный механизм.
То есть, мы, даже если у нас нет большого числа
покупателей, большого числа продавцов, можем сами сконструировать, – тут сложная
теория, и даже небольшая теоретическая ошибка может привести к большим
потерям, – но мы можем сконструировать рынок, на котором будет конкуренция.
Мы можем заставить даже всего лишь двух участников, казалось бы
которые могли бы действовать как
олигополисты, мы можем заставить их конкурировать.
Это механизм, в котором легко менять правила игры, потому что мы можем просто
написать правила проведения аукциона и это определяет стимулы участников.
Это механизм, который относительно прозрачен, потому что если мы
посмотрим на какой-то реальный рынок вот не организованный таким
образом, а сложившийся сам по себе, то, как правило,
чтобы уловить закономерности функционирования
этого рынка, требуется большая работа.
А здесь мы придумываем рынок сами.
И эти правила легко менять.
То есть, если мы видим, что у нас
что-то получилось неудачно, мы можем следующий аукцион провести по-другому.
Но для академических экономистов основным стимулом для работ
по теории аукционов были всегда как раз неудачи.
В 70-е годы были неудачи с продажей нефтяных
полей, – появились теория аукционов с общей информацией.
Мы поговорим об этом позже.
Сложились неудачно аукционы мобильного спектра, –
некоторые из них были большими удачами,
но некоторые прошли неудачно, – и
появились теории одновременной продажи многих объектов.
Ну, и, наверно, вполне естественно, что экономическая наука
она движется всегда требованиями каких-то практических приложений.
В то же время и у аукционов есть недостатки.
Вот мы сейчас будем говорить про разные
аукционы, я в каждом аукционе буду говорить про
стимулы участников: как себя нужно вести в таком
аукционе, как себя нужно вести в другом аукционе.
Но будет видно, что это
каждый раз довольно сложное стратегическое взаимодействие.
То есть, для работы на этом рынке, для успешного поведения
внутри этого конкурентного механизма нужно проделывать довольно сложную работу.
И поскольку оптимальная стратегия, оптимальные действия опираются на
информацию, которая неизвестна участникам во время аукциона, но это значит, что
уже есть большие возможности по неэффективности и много складывается
ситуаций, когда участники не до конца понимают, что им нужно делать.
Ещё одной проблемой является то, что бывает трудно, когда
мы пишем правила, объяснить, почему правила написаны так или иначе.
С одной стороны, прозрачность высокая: мы можем правила написать на бумаге.
С другой стороны, за этими правилами стоит довольно сложная теория.
Ну, вот мы уже разобрали это в девяти
лекциях, сейчас мы здесь сделаем ещё шаг дальше.
Но широкой публике – тем, кто спрашивает с политиков каким образом они организовали
аукцион, – объяснить правила бывает довольно трудно,
и некоторые правительства столкнулись с этой проблемой.
Ну, и, конечно, как всегда бывает, когда мы
легко можем поменять правила, оказывается, что высока цена ошибки.
Я покажу примеры, когда одно неправильно написанное правило
или просто забытая строчка приводила к многомиллионным потерям продавца.
Значит, прежде, чем разбирать примеры стандартных аукционов, я хочу рассказать о
том, какой общий подход используют
экономисты, для того, чтобы моделировать аукционы.
Я расскажу про этот подход без всех подробностей.
То есть, вот на прошлой лекции, когда мы говорили про неопределённость,
мы приводили точные формулы, связанные с вероятностью, хотя и очень простые.
И когда мы говорили про стратегическое взаимодействие, про
теорию игр, то тоже там всё было строго.
Вот сейчас такой строгости у меня не
будет, кроме одного примера, потому что аппарат здесь
довольно сложный и как правило, когда речь
идёт про основы микроэкономики, этот аппарат не рассказывается.
Но тем не менее общее представление, я надеюсь, будет получено.
Про аукцион экономисты думают следующим образом.
У аукциониста – у продавца – есть объект, а у покупателей –
у участников аукциона – у них есть какое-то желание этот объект купить.
И каждый участник он знает про своё желание, но не знает про остальных.
То есть, самый простой случай – это когда каждый из участников аукциона
знает в точности денежный эквивалент того объекта, который продаёт ему продавец.
То есть, он просто знает вот, какая сумма денег, какое количество
денег оставит его полностью равнодушным, если обменять на этот объект.
Если ему удастся заплатить чуть меньше, он будет счастлив.
Если ему удастся заплатить сильно меньше, он будет сильно счастлив.
Если ему придётся почему-то заплатить больше, то он будет несчастлив.
Если ему придётся заплатить намного больше, чем вот этот денежный
эквивалент объекта, он будет, очевидно, очень сильно, очень сильно несчастлив.
Ну, вот это самый простой случай, когда каждый участник он просто для себя знает в
точности, какую ему радость принесёт этот объект.
Ну, и как мы уже всё время говорили, в микроэкономике это важное предположение, с
которого всё начинается и которым мы пользуемся, что по отношению
к объекту человек знает, каким образом это сравнивается с деньгами.
То есть, грубо говоря, зная денежный эквивалент,
знает, что дешевле этого объекта, что дороже.
Более сложный случай – про него мы будем говорить совсем немного – когда каждый
участник примерно знает, насколько он ценит этот объект, но готов
эту оценку поменять в зависимости, например, от поведения других участников.
Ну, потому что, представьте, что вы, например, торгуетесь
за картину и увидите, что кто-то торгуется очень агрессивно.
Вы, наверно, подумаете, может быть это я
что-то не знаю, может быть эта картина особенно
ценна, может быть это какой-то не найденный шедевр
Вермеера или Рубенса и поэтому нужно торговаться сильнее.
То есть, ваша оценка в ходе
торговли из-за действий других участников может поменяться.
Но самый базовый случай будет – это когда
каждый просто знает эквивалент стоимости этого объекта для себя.
Значит, что такое здесь стратегическое взаимодействие?
Вот у нас когда речь шла про теорию игр,
там у нас был маленький кусочек про абстрактные игры.
Там у нас были игроки, у них были стратегии
и они что-то получали, когда каждый из игроков выбирал стратегию.
Значит, здесь будет точно так же, и стратегия
в каждом аукционе своя: в каком-то то, что ты
пишешь заявку в конверт, в каком-то это то,
каким образом ты торгуешься, если торговля идёт в открытую.
Но здесь добавляется ещё один элемент, что
у каждого участника есть какая-то скрытая информация.
Вот эта скрытая информация – то, во сколько он ценит объект.
Соответственно, здесь у нас стратегия – это отображение, это отображение из
множества всей возможной нашей информации в множество наших возможных действий.
Ну, то есть, у нас как бы здесь стратегия сделана так, что она зависит от того,
что мы знаем и, конечно, в зависимости от
разного знания наши действия могут быть в аукционе разными.
Значит, это мы знаем про себя.
Про других участников мы не знаем в точности,
во сколько они, во что они ценят объект.
Соответственно, мы не знаем, какую стратегию они будут применять.
Но мы можем догадываться.
У нас, например, может быть вероятностное распределение
того, во сколько ценит объект наш конкурент.
Ну, вот сейчас мы на конкретных примерах увидим, что это не так, не так
сложно, как звучит.
Konstantin SoninProfessor
